К этому времени, однако, сокрытие тайны о происхождении семьи стало образом жизни. Очевидно, что я был непринимаем как еврей-полукровка. Я был научен отрицать своё семейное наследие, по крайне мере его половину.
В школе-интернате я был избавлен от гнетущей атмосферы семейного алкоголизма, но её сменило беспокойство о том, что самый близкий друг может открыть мою самую страшную тайну. Дошло до того, что я перестал спать ночами, и школьная медсестра стала давать мне снотворное. Это было удивительно! У меня было вещество, которое быстро помогало преодолеть беспокойство и волнение. Теперь я вижу, что этот способ изменения эмоционального состояния был началом моей зависимости.
Проблема антисемитизма сильно повлияла на меня. Я стал слишком чувствителен к тому, что другие люди думают обо мне. Я старался угодить всем, но не доверял никому. Хуже всего то, что я сам не принимал себя. Я ощущал себя неправильным и недостойным, что со мной что-то не так.
Меня отправили в школу-интернат, чтобы спрятать и поначалу это сделало меня несчастным. Но через два года меня перевели в другую школу. Там я стал первым номером теннисной команды, руководил классной газетой и стал редактором альбома выпускного класса - прилагал все усилия, чтобы быть принятым.
После окончания школы я поступил в университет в Вирджинии, где присоединился к христианской общине. Помня запрет отца: «Если ты когда-нибудь откроешь, что ты наполовину еврей, я отрекусь от тебя», я сказал всем, что я стопроцентный христианин, что было условием членства. Я был связан ужасным обязательством, и оно вынуждало меня жить в обмане. Снова мой отец покинул меня. Я чувствовал себя потерянным и одиноким в своей лжи.
В университете я играл в теннис, бильярд и азартные игры. Я не прикасался к спиртному - мы с отцом заключили соглашение, согласно которому я получал крупную сумму денег, если буду воздерживаться от алкоголя до 21 года. В качестве замены я выбрал игру, в основном покер, а также игру в кости.
Когда я учился в школе интернате и колледже, мой отец начал вести себя странным образом. Его всё сильнее сжимали тиски алкоголизма. Его поведение становилось всё более необычным и моя мачеха стала помещать его в психиатрические клиники. Вскоре она устала и перепоручила это дело мне. Помню, что оставляя отца в разных клиниках, я всегда чувствовал себя виноватым, потому что оставлял его там в одиночестве и таким несчастным. Даже если он сам просил приводить его туда, он всё равно говорил: «Как ты можешь оставлять меня в таком месте?» Мне становилось грустно, что мой отец был в таком отчаянном

положении и что ему необходимо оставаться в таких местах. Это были тягостные сцены. У меня было достаточно материальных благ, но так мало стабильности в воспитании моими родителями. Все это так сбивало с толку и пугало.
Все эти события заставили меня чувствовать себя не таким как все и обособленным от других. Я всегда боялся, что кто-то узнает о смене фамилии. Скрытность и одобрение стали главными темами в моих отношениях с людьми. За всем этим было много ненависти к себе и очень мало принятия самого себя.
Окончив колледж, я вернулся в Нью-Йорк и стал биржевым маклером, пойдя по стопам отца. Однако, основное отличие было в том, каким способом я подавал себя. Так долго я скрывал своё еврейское происхождение и ненавидел своё прошлое. Теперь я стал громко заявлять о своих еврейско-христианских корнях. На самом деле я так брал людей за горло, проверяя их реакцию. Таким образом, если кто-то становился моим другом, он знал, что во мне есть еврейская кровь и принимал меня таким. Я был очень чувствителен к этому вопросу, и он глубоко исказил образ моих мыслей и действий. Я подвергал людей тяжёлым испытаниям, чтобы убедиться, что они настоящие друзья.
С женщинами я научился быть непревзойдённым угодником, манипулятором и ловеласом. Моей целью было избежать ужаса, который я испытывал, когда они показывали свой гнев, или чувства вины, если я бросал их. «Делай их счастливыми, удовлетворёнными, своди с ума и они никуда не денутся».
Опыт, вынесенный из детства, сделал мои первые первые дни в ВДА очень болезненными. Когда кто-то выражал гнев, мне хотелось бежать. В конце концов, истории физического, сексуального, вербального насилия обратили меня к моим собственным чувствам стыда, страха и вины. Я обнаружил, что из-за пережитого мной, когда я был ребёнком, я стал основанной на страхе личностью, именуемой Тони А.

Как все начиналось.


В 1977 году в Нью-Йорке в небольшой группе молодых людей, подростков старшего возраста, стало расти разочарование опытом работы в Ал-Анон и Алатин. Эти группы просто не удовлетворяли их потребностей как детей алкоголиков. Разочаровавшись, они решили создать свою собственную специальную группу самопомощи. Это был первый шаг к тому, что однажды станет всемирной организацией, называемой Взрослые Дети Алкоголиков или ВДА.

Все эти молодые люди выросли в семьях алкоголиков. Рассказывая свои истории друг другу, они обнаружили, что им было очень трудно поддерживать контакт или идентифицировать себя со взрослыми членами Ал-Анон, большинство которых были супругами алкоголиков. Этим молодым людям старшие члены Ал-Анон казались кем-то из членов их семей, с которыми они боролись ежедневно – со-алкоголиком или созависимым родителем, впитавшим в себя многие черты самого алкоголика.

Эти молодые люди признали, что у них было много нездоровых способов выживания и рассудили, что их потребности в выздоровлении лучшим образом может удовлетворить специальная группа, в которой не будут преобладать родительские фигуры. Все они согласились с тем, что такое отделение просто необходимо для их успешного выздоровления.

Для своего первого собрания они подыскали небольшой конференц-зал в штаб квартире Фонда Brinkley Smithers, неподалеку от госпиталя Рузвельта в Нью-Йорке. Несмотря на то, что группа рассматривала другой аспект проблемы семейного алкоголизма и пути выздоровления, все считали, что некоторые формы взаимодействия с национальными организациями самопомощи будут полезны. Таким образом, чтобы привлечь новых членов, они зарегистрировали при Ал-Аноне группу «Надежда для Взрослых Детей Алкоголиков».

Вскоре после начала работы группы, один из её участников, Синди, услышала, как я делился наболевшим на собрании Ал-Анон. В своем выступлении я упоминал о том, что вырос в семье, где оба родителя были алкоголиками. В основном, на чём я сфокусировал внимание - это разрушительные установки и поведение, которым я был научен в своей алкогольной семье. В конце собрания, несмотря на то, что я был почти на 30 лет старше самого старшего члена группы, Синди пригласила меня выступить на новой группе ВДА.

Несколько дней спустя я посетил собрание и поделился своей историей. Я говорил прежде всего том, как это было для меня – расти в безумной семье, где алкоголизм был королём. Я рассказывал о том, как по-моему мнению я развил многие свои неподобающие и пагубные модели поведения, чтобы защитить себя, когда я был ребёнком. За последние годы я довольно тщательно изучил некоторые проявления безумия моей алкогольной семьи, и я был красноречив в своих убеждениях в том, что большинство сегодняшних проблем брали начало в семейном хаосе детских лет моей жизни. Я смог подробно описать некоторые разрушительные черты моей личности, управлявшие моей жизнью на протяжении стольких лет.

Когда же другие члены этой молодой группы начали делиться своим болезненным опытом и семейными тайнами, я почувствовал себя как дома. Совершенно новое измерение выздоровления открылось для меня и я незамедлительно присоединился к ним.

Когда я вспоминаю тот ранний период, мне кажется, что я был в очень уязвимом положении. Хотя эти молодые люди с готовностью принимали меня как взрослого ребенка алкоголика, некоторые из них, чьи отцы были алкоголиками, опасливо относились ко мне из-за моих собственных проблем с алкоголем. Поскольку мои боль и страдания были неподдельными, как и у них, большинство приняли меня. Тем не менее я чувствовал их неуверенность и с скрепя сердце видел, что для некоторых я представлял собой авторитарного родителя.

Начало.
В самые первые дни ВДА мы столкнулись со следующими вопросами:

• Мы вовсе не были уверены в том, чего именно мы хотим достигнуть и как к этому придти.
• Мы были малочисленны; самая первая группа сформировалась, имея только пять или шесть участников.
• Нашей основной целью было получение хоть какого-то облегчения от текущих эмоциональных проблем, которые, как мы чувствовали, были в значительной степени связаны с воспитанием в алкогольных семьях.
• Членам группы было очень трудно доверять и контактировать с авторитетными фигурами или теми, кого мы воспринимали как профессионалов или экспертов в области человеческого поведения. На каком-то глубоком уровне мы знали, что сами должны быть ответственны за наш собственный рост и выздоровление.
• Все мы были убеждены в том, что нам нужна специализированная и защищённая площадка, где бы мы могли безопасно делиться и проживать наши часто подавляемые чувства гнева, жалости к себе, страха и горя.
• Формат наших собраний в значительной степени заимствован из подхода к процессу выздоровления других программ самопомощи, таких как Анонимные Алкоголики и Ал-Анон. Многие первые члены ВДА ранее принимали участие в этих программах.

Формат тех далеких встреч был довольно экспериментальным. Обычно участнику группы предлагалось поделиться своей историей о том, как он воспитывался алкоголиком. Было так много обиды и боли в тех ранних рассказах, что все переживали, плакали и чувствовали сильное беспокойство. В итоге мы проголосовали за то, чтобы не иметь лидера, подробно описывающего свою семейную историю, но обсуждать произошедшее за неделю в контексте проблем, волнующих большинство участников собрания.

Как мы ни пытались ограничивать и направлять группу, боль и гнев неизбежно возникали.
Еще не очень понимая, что происходит, мы начали открываться. К сожалению, мы не знали, что делать со всеми этими очень болезненными чувствами, что в конце каждого собрания большинству из нас требовалось приложить определенные усилия, чтобы успокоиться. В течение собрания мы получали опыт безопасной, понимающей атмосферы.

В течение одного или двух часов мы были в состоянии говорить открыто о некоторых общих проблемах, высвободить завалы гнева и застарелого переживания предательства и получить любовь, принимая поддержку от других участников. Было трудно вернуться к нормальному уровню взаимодействия.
Посещаемость сильно пострадала от этой чрезмерности сильных чувств. Многие нашли подобный обмен слишком интенсивным и навязчивым, а некоторые чувствовали угрозу для себя в дальнейшем присутствии. Мы начали путаться в наших поисках направления и цели.

В течение нескольких месяцев группа уменьшилась до трёх человек, и мы были настолько обескуражены, что хотели уже сдаться. Но я попросил, чтобы мы дали группе ещё один шанс. Я предложил, чтобы мы собирались по крайней мере еще неделю, в течение которой я приложил бы усилия, чтобы привлечь людей, которые, как я знал, выросли в семьях алкоголиков. Без энтузиазма группа согласилась провести ещё одно собрание. Определённо у меня была миссия. Я не был уверен в том, что я пытался делать. Предполагаю, что мои инстинкты говорили мне о том, что собрания ВДА помогают, хотя я в то время не был в состоянии описать, насколько помогают.

В течение следующей недели я посетил много собраний А.А. в разных частях города. Я говорил о создании группы ВДА и приглашал выздоравливающих алкоголиков, выросших в семьях алкоголиков, принять участие в следующей встрече. На следующий день, в семь часов вечера в понедельник, около семнадцати членов А.А. появились вместе с двумя «старичками» и со мной. Мои усилия окупились в последний момент: группа заработала.

В течение следующего месяца группа продолжала расширяться и расти. Наши новые участники создали структуру и приглашали других членов А.А. познакомиться с этой необычной новой группой, которая главным образом была сосредоточена на чувствах, и где людей поддерживали в их рассказах о страданиях жизни в алкогольной семье, о том, как рано обретённые способы поведения и выживания блокируют их рост сегодня.

Проблема/Решение
К началу весны 1978 года в католической церкви св. Жана Батиста на Лексингтон авеню в Нью-Йорке сформировалась вторая группа ВДА. Я был её организатором и ведущим собраний. Посещаемость быстро достигла 35-45 человек, большинство которых были

выходцами из рядов таких программ выздоровления, как АА, Ал-Анон, Анонимные Обжоры (АО).

Несмотря на весь этот рост, мы всё ещё испытывали трудности. Наш формат и структура были довольно определёнными, но мы мучились от того, что цель была неясна и решение слабо сформулировано. Хотя мы и рассмотривали 12 Шагов АА и Ал-Анон как основной ориентир, мы всё ещё импровизировали. Содержание наших встреч было сосредоточено на болезненных чувствах, часто взрывном выражении гнева и декламации семейной мыльной оперы, которая разрушила наше детство. У нас не было литературы для руководства и просвещения, кроме общих брошюр и книг АА и Ал-Анон. У нас не было никакой письменной информации, посвященной конкретно нашим проблемам. Кроме того, терапевтическое сообщество ещё не определило и не исследовало то, что теперь называют синдромом ВДА.

Неопределенность направления и цели привела нас к первому кризису. Однажды в среду вечером в начале весны некоторые из членов группы прижали меня к стенке//загнали меня в угол и стали горько сетовать, что у собраний нет озвученного логического обоснования или руководства. Их обеспокоенность была оправдана. Инстинктивно я знал, что конкретное руководство и определённость очень ценят люди, выросшие во взрывоопасной и непредсказуемо жестокой семейной атмосфере. Я также знал, что как группа мы не хотели сливаться с АА или Ал-Анон. Фактически наша вторая группа предпочла не присоединяться к какой-либо организации. Мы стремились к чему-то совсем другому, и теперь меня просили ясно сформулировать именно то, вокруг чего мы все объединились, и как эта программа могла бы работать на нас.

The Laundry List
Было очевидно, что пришло время описать масштаб нашей проблемы и некоторые возможные решения. До этого момента наша специальная программа была предварительной и временной. Но теперь, казалось, пришло время письменно зафиксировать то, что я и мы все думали об этом. В ту ночь я несколько часов провел в размышлениях о природе проблем ВДА и о том, как лучше решить их. Я знал, что это выше моих возможностей, но все же я решил попробовать.
На следующее утро, приехав в офис, я немедленно начал записывать то, что я воспринимал как основные проблемы и модели поведения, общие для нас. К моему удивлению

я обнаружил, что перечислил около 14 пунктов. Я чувствовал внутреннее руководство и направление, пока писал. Это было необычное чувство.

После завершения списка я занялся описанием решения. Для этого ключевого элемента я скопировал главным образом некоторые лозунги и общие руководящие принципы АА и Ал-Анон. Я предположил, что частое посещение собраний, фокусировка на себе, проживание чувств и их выражение и работа по шагам АА были основными инструментами, которые мы могли использовать в выздоровлении.

Я не внёс ничего особенно радикального и прогрессивного. Почти все, что я написал, казалось довольно простым. Это не звучало слишком терапевтически и не было проповедью. Это было облачённое в простую форму определение того, кто мы такие и что бы могли сделать с этим, чтобы «жить дальше более гармонично и здравомысленно». Затем я пересказал Проблему/Решение нашему секретарю Крис Ф. Она сделала некоторые ценные правки в Решении и напечатала его.

Я представил этот документ группе на следующем же собрании. Когда я зачитал 14 пунктов, описывающих нашу проблему, один из членов группы, Барри, воскликнул: «О, дружище, это же мой список для прачечной!» Таким образом, члены группы быстро окрестили его the Laundry List. Этот Laundry List и Решение, которое также называется Проблема/Решение, стали первым официальным документом, где объяснялось, кто мы такие и чего мы надеялись достичь. Я зачитывал эти тексты на каждом следующем собрании. Они, казалось, помогали новичкам идентифицировать их проблемы взрослых детей и работу группы, а также Список предоставлял нам темы для обсуждения. (Первоначальный Laundry List см. на странице xviii).

Нашу вторую группу посетили два члена национального штаба Ал-Анон. Они неохотно сообщили нам, что мы не можем квалифицироваться или быть признаны собранием Ал-Анон, если мы зачитываем the Laundry List или иную литературу, не одобренную их общей конференцией. Так как наша вторая группа действовала автономно и не имела большого желания сохранить принадлежность, мы решили остаться независимым и не присоединяться.

Изменение и рост.
В течение следующих 18 месяцев мы продолжали расти. Несмотря на большую текучку участников, мы основали третью и четвёртую группу. В это время мы периодически начинали то,

что могло стать долгосрочным диалогом с Ал-Анон, рассматривая некоторые формы присоединения. Много наших участников также посещали собрания Ал-Анон и выразили заинтересованность в той или иной форме национального представительства. В то время наши собрания всё чаще посещали психотерапевты и другие специалисты в области психологического здоровья, которые проявляли большой интерес к нашей новой программе выздоровления. Поскольку наши собрания, как правило, были открыты для общественности, нас также посещали представители прессы, духовенства и других 12-тишаговых программ.

Мы никогда не рассматривали себя как пионеров нового движения. Мы считали себя членами 12-тишаговой программы самопомощи, которая была сосредоточена на интересах и потребностях людей, воспитанных в семьях с алкогольной дисфункцией. В 1978 и 1979 годах группы стали возникать и в других районах Нью-Йорка и Нью-Джерси, Чикаго и Флориды. К нам приезжали гости из других городов, посещали несколько собраний, брали некоторое количество Laundry Lists и возвращались в свой родной город с готовностью повторить представленный нами формат выздоровления.

Вскоре профессиональное сообщество начало писать и издавать книги и брошюры о синдроме взрослого ребёнка алкоголика. Наши усилия, кажется, совпадали с распространявшейся в это время «теорией семейных систем». Вся эта новая информация предоставляла нам столь необходимое понимание сути проблемы, проливающее свет на особый характер нашей болезни.

Распространение информации о группах самопомощи ВДА сделала квантовый скачок вперед благодаря самоотверженным усилиям одного из наших постоянных участников из группы в храме св. Жана Батиста, Джека Э., имеющего 20-летний стаж выздоровления в другой 12-тишаговой программе. Джек переехал в Лос-Анджелес и в истинно миссионерском стиле открыл первую группу ВДА на Западном побережье. Менее чем за год возникло еще много групп на всём протяжении Южной Калифорнии. С этим успехом ВДА стало национальной программой самопомощи.

На личном уровне программа помогла мне безмерно. Но я начал бояться, что роль лидера черезчур раздула моё эго. Я попросил мою Высшую Силу руководства в том, что я должен делать. Вскоре после этого я отошёл в сторону как председатель группы и занял гораздо более удобное место в последнем ряду конференц-зала.

В чем суть программы ВДА?

Что такое ВДА?
Взрослые дети алкоголиков - это всемирное соообщество самопомощи и выздоровления, которое напрямую обращается к проблемам мужчин и женщин, выросших в искалеченных алкоголизмом семейных системах. Несмотря на широкое освещение в СМИ и десятки новых книг, многие выросшие в алкогольной обстановке люди не сознают, что алкоголизм - это болезнь, затрагивающая всех членов семьи. Никому не избежать шрамов.
Поэтому даже просто осведомленность о последствиях этой болезни становится важным первым шагом для миллионов. Человек должен прийти к осознанию того, что взросление в алкогольном окружении приводит к тому, что он принимает на себя многие характеристики болезни.
До недавнего времени большинство людей не осознавало, что абсолютно всем в алкогольной семье наносится какой-либо эмоциональный ущерб.
Дети алкоголиков вынуждены вести совершенно ненормальное существование, характеризующееся физическим, вербальным и эмоциональным насилием, подавленными чувствами, скрытностью, хронической тревожностью, подавлением и непрекращающимися предательствами.
По мере того, как эти дети взрослеют — то есть им удается выжить — они развивают целые серии защит, которые временно ограждают от скандалов или тихого безумия их семейной жизни.

Такие защиты, как гипербдительность, глубокое недоверие, неспособность выражать чувства, депрессия, страх перед авторитетными фигурами, непреодолимая потребность контролировать людей и события - это только некоторые из жизненных принципов, которые дети алкоголиков берут с собой во взрослую жизнь. Будучи взрослыми, они бывают сбиты с толку и часто тяжело страдают, обнаруживая, что все еще эмоционально проявляют себя теми нездоровыми способами, которым они научились у своих родителей.
Те из нас, кто вырос в алкогольном окружении, должны очень четко понять, что наши семьи были вовлечены в конфликт, во многом похожий на открытые военные действия. Были ли сражения шумными и разрушительными или безмолвными и беспощадными - все они порождали эмоциональный стресс в самых маленьких из жертв - детях. Трагедия в том, что этот стресс, боль и страдания не были проработаны и не получили разрядки. Большинство из нас пыталось глубоко их похоронить, игнорировать, притвориться, что нам не было больно, что ничего особенного не происходило. И годами все это похороненное, скрытое страдание разлагалось и терзало нас. Некоторые попытались взбунтоваться раньше, некоторые позже; а у многих из нас так никогда и не было возможности приподнять завесу над нашим потерянным, забитым, испуганным "Я".
Будучи детьми, многие из нас чувствовали себя пойманными в ловушку и беспомощными, неспособными отстоять свою самостоятельность.
Наши родители нас не ценили, а повзрослев, мы сами стали с трудом принимать себя и заботиться о себе. Но еще большую тревогу вызывают те сложности и неудачи, которые возникают у нас на работе и в личных взаимоотношениях. У нас действительно редко бывают нормальные, здоровые отношения с теми, кто находится рядом, и часто наша дружба страдает от искаженного мышления, зависимости или доминирования.
Складывается впечатление, что ВДА испытывают значительные затруднения в создании близких, основанных на взаимной заботе отношений. Это не удивительно, так как в нашем детстве не было никакой здоровой близости, которую мы могли бы увидеть и перенять. Побои, язвительная критика, сексуальное насилие и неистовая тирания, безусловно, не способствовали развитию тех черт и свойств характера, которые необходимы для здоровых близких отношений.
В ВДА мы узнаем, что реальная близость и дружба, пронизанная заботой, никогда не расцветут на почве ненависти к самому себе. Однако, в самом начале жизни нас научили, что мы бракованные. Нам снова и снова повторяли, что мы состоим из одних недостатков. Наши родители и другие члены семьи, в сущности, и создали наше негативное восприятие себя. Наша реальная задача как взрослых состоит в том, чтобы изменить наши мысли о самих себе. Мы начинаем этот процесс, когда присоединяемся к программе выздоровления ВДА.
ВДА доступна для всех, кто в ней заинтересован. Внимание направлено на реконструкцию, изменение, исцеление, заботу и готовность оставить старые неэффективные способы решения жизненных задач.

Изучая маштабы нашей болезни и те способы, которыми она продолжает мощно влиять на нашу жизнь, мы можем начать процесс изменений. Мы все лучше понимаем, какими способами вносили вклад в текущую неуправляемость нашей жизни. Начинаем видеть как бессильны мы были перед разрушительной силой болезни все это время.
ВДА -это программа о людях, о взаимодействии между ними и о том, как делиться. Выздоравливать - это значит ходить на собрания, слушать, делиться, учиться и предпринимать действия. Многие из нас тщетно пытались понять, что они делают не так, бесконечно изучая литературу по самопомощи и посещая лекции профессионалов. Несмотря на все усилия это не приводило к каким-то длительным, положительным результатам. Почему? Может быть потому, что у того, кто пойман в ловушку отрицанием и сопротивлением, очень мало возможностей что-то действительно изменить.
Большинство эффективных изменений требует интенсивного соприкосновения с проблемами и последовательных попыток применения качественных, благоразумных мер во всех случаях. Изменение и выздоровление очень редко бывают плодами одиноких, нерегулярных, единичных усилий. Программы самопомощи успешны благодаря тому, что предполагают объединение людей, испытывающих общую боль. Эти программы призывают оставить оценочность, стать восприимчивым к обучению, откровенным с другими, перепрожить свою раннюю боль, предпринимать конкретные позитивные действия, развивать честность и в этом процессе, и на духовном пути.
Программа ничего не требует: все происходящее абсолютно добровольно. Необходимы готовность продумывать изменения и обязательство совершать здоровые действия. Чем глубже вы вовлечены, тем значительней выздоровление. Просто подпирая стенку, ощутимой пользы не получить. Первый действующий в области выздоровления закон в том, что чем больше ты работаешь по программе, тем больше программа работает для тебя.


Как работает ВДА?
В ВДА люди помогают людям. Это 12шаговая программа выздоровления со структурой, четко определенным набором проблем и некоторыми опробованными рекомендациями и принципами выздоровления.
Первые усилия включают в себя посещение собраний и знакомство с природой болезни; привыкание делиться с другими и быть в этом последовательными. Мы узнаем о некоторых начальных действиях для новичков, необходимых для того, чтобы запустить выздоровление.

Можно рассматривать программу как серию направленных на выздоровление действий:
- Получить начальную информацию о природе болезни
- Найти в себе шаблоны деструктивного поведения, присущие всем ВДА.
- Развивать чувства безопасности и защищенности на собраниях и со знакомыми из программы.
- Развивать готовность встретиться и перепрожить болезненные чувства, которые тянутся из нашего детства.
- Разделять с группой семейные тайны, стыд, примеры вредоносного поведения и свежие неприятные чувства по поводу детских травм.
- Усиленно изучать разную ценную информацию и книги по самопомощи, связанные с синдромом ВДА.
- Искать друзей среди членов группы, принимать активное участие в программе и выбрать спонсора.
- Изучать 12 шагов выздоровления ВДА для руководства и направления.
- Развить какую-нибудь форму веры или систему убеждений о духовном пути.
- Оценить (письменно) основные проблемы и разрушительные поведенческие шаблоны, которые создают сложности.
- Обсуждать эти случаи и проблемы со спонсором или друзьями из ВДА и разработать осуществимый, рабочий план действий, чтобы выйти из этих ситуаций.
- Применять 12 шагов выздоровления ВДА и Решение ВДА к своим личным проблемам.
- Делиться результатами этих усилий со спонсором, друзьями и Высшей Силой.
- Преисполниться желанием держать своего спонсора и друзей в курсе основных изменений в вашем поведении и картине мира.
- Применять программу ВДА ко всем аспектам жизни, особенно к отношениям и к работе.
- Развивать веру в ценность следования духовному пути в человеческих стремлениях.

Пожалуйста, имейте в виду, что эти происходящие в выздоровлении процессы значительно отличаются у разных людей. И перечисленные выше пункты - это только грубые ориентиры, которые иллюстрируют основной порядок процесса выздоровления.

Обычно начальные этапы выздоровления для многих ВДА довольно трудны. Даже для тех, у кого есть опыт в других 12шаговых сообществах. Одна из причин в том, что здесь мы имеем дело со множеством очень разных проблем. Нет двух членов группы, которые бы боролись с одинаковыми призраками, потому что каждый был воспитан в семье со своими уникальными проблемами. У нас у всех есть много общего, но мы можем вести себя совершенно по-разному. Для одного главными проблемами могут быть непреодолимая зависимость и страх покинутости. А у другого контроль, насилие и мнительность могут вести к целой серии проблем, разрушающих близость.
Есть общие нити, пронизывающие эти непохожие способы вступать в контакт, контролировать или реагировать на жизнь. Они детально описаны в Проблеме/Решении. Эти короткие тексты были разработаны, чтобы ответить на частые и настойчивые расспросы: "Ну, так как же работает ВДА?", "И каким это образом предполагется, что я стану лучше?", "Что мне нужно делать?", "Что же со мой действительно не так?", "Неужели я действительно могу выздороветь от всего этого безумия?"
Мы в ВДА очень рано осознали всю важность безопасной и поддерживающей обстановки, где все могут свободно говорить и делиться. Очень многие из нас обнаруживали, что мысль открываться и выражать наши настоящие, подлинные чувства кажется довольно пугающей. В детстве большинство из нас сталкивалось с жесткой цензурой. Наши чувства подвергались нападкам, обесценивались или игнорировались. Сейчас же мы поощряем друг друга быть естественными и раскрывать то, что мы так долго редактировали или подавляли. Мы знали, что мы должны создать совершенно новый тип открытых встреч. Встречи, где каждый участник может делиться своими страданиями и болью, возникающими, когда мы начинаем заново переживать чувства гнева, горя, страха и покинутости, которые мы держали внутри со времен нашего тягостного и горького детства.
Осознание того, что мои чувства были базовыми элементами для решения для множества различных проблем, привело меня к четырем принципам:
1. Мы, как и наши родители, тоже были бессильными жертвами такой болезни, как алкоголизм.
2. Объединяясь с другими в безопасной и полной любви обстановке, мы можем исследовать то, каким образом болезнь все еще продолжает влиять на нас и достичь нового понимания происходящего.
3. В ВДА мы смещаем внимание вовнутрь, в том числе на болезненные детские воспоминания. Большинству из нас придется вновь эмоционально прикоснуться к тем страданиям и смятению, которые так сильно на нас повлияли. Цикл шагов выздоровления способен поддержать взрослых детей алкоголиков в этом путешествии.

4 ВДА - это программа выздоровления, основанная на духовности. Мы предлагаем членам сообщества искать силу большую, чем они сами, которая поможет им в выздоровлении.

Кто Же Мы
Если вы исследуете влияние болезни на свою жизнь, то, возможно, найдете следующие абзацы полезными. Взрослые дети алкоголиков -невинные жертвы болезни, которая затрагивает все и поражает каждую семью, страдавшую от влияния родительского алкоголизма. Происходящие в семьях алкоголиков эмоциональные процессы, как правило, разрушительны для всех членов семьи. Слишком часто атмосфера пропитана жестокостью, отвержением, страхом, покинутостью, грубым безразличием, язвительными насмешками, непоследовательностью и предательством - чем-то одним или смесью всего этого.
Бури такого рода, длящиеся годами, неизбежно ведут к какому-то из видов физической заморозки, онемения. Жесткие защиты вытесняют спонтанность и ранимость. Наши чувства и эмоции подавляются, и часто их сверху покрывают отрицание и мощная потребность в контроле. Как жертвы, пойманные в ловушку, мы приспосабливаемся лучшим из возможных способов к безумному, непредсказуемому поведению всей семьи. Еще в раннем детстве ВДА запоминают свод правил, который загоняет нас в капкан болезни на долгие годы. Клаудия Блэк обозначила их так:
- не говори
- не доверяй
- не чувствуй
Эти три реакции были основой техники выживания для эмоционально покинутых детей. Мы снова и снова использовали их каждый раз, когда семейная драма становилась слишком напряженной и неконтролируемой. А еще более разрушительно было то, каким образом это поведение сформировало наше представление о жизни и о людях вокруг нас. Мы видели, что ничто не может быть безопасно, надежно или защищено. Мы всегда в опасности. Следуя этим суровым правилам и указаниям, мы очень близко подошли к тому, чтобы быть "похороненными заживо" нашей болезнью. Когда мы, наконец, покинули нашу алкогольную семью, то казалось, что мы обречены чувствовать негативные последствия нездоровых уроков, которые выучили в безумной и нелюбящей семейной обстановке. Эти последствия выглядели бесконечными.