4-й шаг недозарабатывающих. Перечитываю. Шок. От того, что со мной происходило. 1995-1002 г.
....часть здания продана, обшарпанные стены, безысходность, грязь, водка на голодный желудок – не евши со вчерашнего вечера, шок, где мы и откуда … сорванный паркет, обвалившиеся светильники, не убиравшиеся туалеты, курение в коридорах – вонь, темнота, мусор прямо на полу в коридорах – жуть – работа призраков, работа приведений – это вкарблено в мою жизнь и работа видится как отвратительное и плохое. куда неохота идти. Жаль. К сожалению. Так подумать – если б было теплое отношение, условия, деньги, разве бы я избегал бы работы?
Бобкову отрезали ногу, у Лютого был приступ эпилепсии.
Многие умирали.. Карждую неделю иногда. Умирали среди сокращенных или старых, уволившихся работников. Я ходил на похороны иногда. Закапывал могилы. носил гроб. Ужасно, Отвратительно. Волосы дыбом. Не применительно ко мне, кажется все это. Нельзя с собой так обращаться. Но это было. За это давали покушать. Иногда деньги. Ужасно было гроб разворачивать на лестничной клетке.И страшно и противно и тяжело, и чтоб не выпал.. из него … оно шевелилось там от переворачиваний. Ужасно то, что мне выгодно было быть на похоронах. Меня отпускало. Потому что можно было уйти от туда сытым и не испытывать какое-то время мучений и отупения голода и истощения. Я стремился хоронить, травмируя себя психически на похоронах. Испытывал физическое удовлетворение и моральное омерзение.
Сократили 2000 человек из 2200. Каждую осень за несколько месяцев их уведомляли о этом. И в эти месяцы мне казалось, что они вот-вот умрут. Они ходили и смотрели на меня. Я встречал их, смотрел и в их невыносимо обреченные лица, мне передавались их чувства – боли, чувства конца, что- вот-вот и все. Мне было страшно. И тихо. Тихо и страшно. Мы, оставшиеся, думали о себе, как о следующем. Ждали списков на сокращение. ждали осени. Руководство представлялось таким Богом и тираном. у которого нужно просить милостыню. Заискивать, перед ними, чтоб не сократили.
|